Брайан о своей гитаре и отношениях с отцом
Продолжение. Начало здесь
«Эта гитара - моя Red Special, сделанная вручную почти 40 лет назад в мастерской моего папы Гарольда в нашем маленьком домике на окраине Фелтхэма, в Мидлсексе.
Впервые я попросил гитару у мамы с папой на свой седьмой день рождения, полагаю это было в 1954 году, и, благослови их господь, им каким-то образом удалось наскрести семь гиней или что-то около того, для того чтобы купить мне ее. Когда я проснулся в свой день рождения, на моей кровати лежала, казавшаяся мне гигантской, гитара, блестевшая, как глазированное яблоко. Я до сих пор чувствую запах ее лака.
Я любил свою акустику. Она была довольно простой, но для меня это было средством, моим руслом на пути к тому, чтобы стать гитаристом, и я до сих пор очень ее люблю. Мой папа играл на укулеле-банджо в духе Джорджа Формби, и я довольно легко подбирал аккорды к тем песням. Но внезапно, с такими певцами, как Бадди Холли и Рики Нельсон, гитары были усовершенствованы, и я захотел, чтобы моя гитара тоже стала электрической.
Мой папа действительно был отличным папой, и он помогал мне во всем, чем бы мне ни хотелось заняться. Он поддерживал меня в любом моем увлечении, каким бы оно ни было, полностью погружаясь во все это. Начиная с 1963 года, в течение примерно двух лет, в свободное время мы с папой делали мою Red Special в мастерской, которую он переоборудовал из нашей спальни для гостей, используя ручные инструменты – рубанки, стамески и пилы, а также много наждачной бумаги, создавая вещь буквально из кусочков. Иногда это было довольно тяжело, но это формировало характер. Создание этой гитары стало нашей жизнью, и вы должны были научиться прощать себе ошибки – а мы совершили их немало. Мы с папой очень хорошо ладили в этот период, и это довольно странно, потому что все неприятности начались позже.
В то время я учился в школе, затем поступил в университет и изучал физику, математику и астрономию, а через четыре года защитил докторскую диссертацию по специальности, которая сейчас называется астрофизикой. Я стремился к той жизни, которая, по мнению моего папы, была мне уготована – к чему–то научному, - а гитара была просто отличным хобби.
Мое первое публичное выступление, на котором мне довелось выступать, состоялось в 1966 году с моей первой группой 1984 года в Molesey Boat Club в Патни. И также это было первым выступлением и для Red Special, хотя на той стадии у нее все еще были оригинальные самодельные звукосниматели. Я обычно играл такие вещи, как Happy Hendrik’s Polka группы The Spotnicks, быструю песню, которую было практически невозможно воспроизвести пальцами, а также что-то из Cream и Хендрикса. Обычно мы зарабатывали около 20 фунтов за концерт, что по тем временам было приличной суммой, но после того, как ты заплатишь кому–то за бензин, чтобы тебя подвезли, ты возвращался домой с 30 шиллингами – один фунт десять шиллингов, а иногда и вообще безо всего.
Когда Queen начала делать первые шаги, я должен был принять решение - продолжать ли мне дальше работу над докторской диссертацией и довести ее до конца, или все бросить и шагнуть в пустоту. Мы отправились в турне с Mott The Hoople в октябре 1973 года. Мы и раньше вытворяли всякие странные вещи, но сейчас пришло время "паковать чемоданы". Мы ушли из дома и отправились в путь, останавливаясь в дерьмовых отелях, потому что мы были бедны.
Иногда с гитарой возникали проблемы: она звучала не так хорошо, как мне того хотелось; ее мотало туда-сюда во время полета, и иногда у нее обрывался провод. У нас вошло в привычку разбирать ее по частям, чтобы проверить полностью всю проводку и покопаться в ней, чтобы убедиться, что все в порядке.
А тем временем мой папа просто не мог понять моего выбора профессии. Он говорил: "Ты так далеко продвинулся, ты получил такое образование..." И это понятно, ведь он многим пожертвовал в своей жизни, чтобы дать мне образование и он очень много работал только для того, чтобы я закончил университет. Он просто не мог поверить, что я бросил все это ради того чтобы стать поп-звездой... или неудачником. А вдобавок ко всему я еще жил с девушкой – Крисси Маллен, которая позже стала моей женой, – что для моего отца было совершенно неприемлемым. Из-за этого он практически перестал со мной разговаривать. Добавьте к этому тот факт, что я ко всему прочему отказался от своей карьеры, которую он считал полезной для человечества, и наши отношения стали очень обостренными. Это были не столько ссоры, сколько ужасная холодность, охватившая нас обоих. И это было очень грустно. Я помню, как сказал ему во время наших разговоров: "Папа, ты помог мне сделать гитару, ты часть всего этого, но ты так категорически против того, чтобы я прошел через это". И он ответил: "Но ведь ты отказываешься от своей карьеры".
Это было невыносимо. Моя мама оказалась между двух огней. Ей было ужасно тяжело, так как она пыталась поддерживать нас обоих, в связи с чем у нее случился нервный срыв, вроде бы так это в то время называлось. Когда ее в ужасном состоянии увезли в больницу, мы с папой, наконец, поняли, что мы творим и насколько это может быть разрушительно. Таким образом, мы с папой заключили перемирие, которое укрепилось, когда Queen отправились в Америку и впервые сыграли в Madison Square Garden. Я отправил маму и папу туда на "Конкорде" – папа работал инженером-радарщиком и занимался системой слепой посадки "Конкорда", но никогда не мог позволить себе летать на нем. Они приехали с моей молодой женой Крисси и моим новорожденным сыном Джимми, я поселил их всех в отеле Ritz и сказал: "Закажи обслуживание в номер, папа; мы теперь богаты!" Конечно, это было не так, но он был тронут тем, что я это сделал, и был счастлив быть частью всего происходящего, хотя сейчас я думаю, что, скорее всего, ему было не по себе и он чувствовал себя не в своей тарелке.
Мои родители пришли на шоу. Я никогда не забуду ту ночь; та реакция, которую мы получили от той публики, была просто умопомрачительной. Ну и, конечно, как это было практически на каждом концерте, на котором я выступал до или после, я играл на гитаре, которую мы создали вместе много лет назад. Мой папа был не из тех, кто любил обниматься, но после концерта он подошел, пожал мне руку и сказал: "Хорошо, я все понял. Теперь я вижу, что ты делаешь, и почему это так важно для тебя". Это был очень важный для меня момент. Все наши проблемы, которые у нас были до этого, улетучились в один миг и с этого момента он полностью погрузился в нашу музыку.
После этого, все то время, пока Queen гастролировали, папа составлял у себя дома небольшие карты и чертил на них линии, показывающие наш прогресс, выстраивая графики наших позиций в чартах – по-своему вникая в суть дела. Он просто не мог понять, что занятие музыкой - такая же настоящая работа, как и все остальные. Позже мы говорили об этом с большей долей понимания и даже шутили по этому поводу. Я сказал: "Я так и не смог найти нормальную работу, правда, папа?" Хотя, честно говоря, я никогда и не пытался это сделать.
С самых первых дней моего путешествия и до тех ужасных, волнующих моментов на крыше Букингемского дворца моя самодельная гитара всегда оставалась со мной. Сегодня у меня есть замечательные копии, которые мы используем на гастролях, и еще мы продаем копии Brian May Guitars, и я могу всеми ими пользоваться. Так что, если бы я потерял свою гитару, то теоретически я мог бы продолжать играть и дальше, но это было бы ужасным и страшным событием, потому что она, по сути, является частью меня.
В 1998 году австралиец Грег Фрайер провел первую полномасштабную реставрацию Red Special, заново отшлифовав корпус и доведя до совершенства каждую деталь. "Учитывая, что гитарой активно пользовались более 30 лет таская ее по всему миру, то в целом она была в удивительно хорошем состоянии", - сказал Фрайер. "Гарольд и Брайан создали очень прочный и надежный инструмент".
В июле Queen и Адам Ламберт играли в Los Angeles Forum (2019г; прим). Восторг и рев одобрения были такими же стимулирующими, как и в прежние времена, и у моей старой компаньонки Red Special был особенно хороший голос, и она, как всегда, была частью меня. Это так здорово видеть так много счастливых лиц и чувствовать, как к нам снова возвращается энергия, ибо, в конечном счете, рок–музыка - это прежде всего эмоции, страсть и единение, ну и, конечно, гитары».
Из книги "Brian May’s Red Special. The Story Of The Home Made Guitar That Rocked Queen And The World"
